Ирина Алкснис, Sputnik Молдова

Текущее некоторое похолодание отношений между Молдовой и Европейским Союзом, с одной стороны, выглядит почти смешным в своей «мелкотравчатости», а с другой — чрезвычайно показательно в этой своей особенности.

И совсем неслучайно в комментариях молдавских официальных лиц, включая премьер-министра, звучит нотка растерянности по поводу происходящего.

Молдова — маленькая бедная страна на периферии Европы, и ее представители вполне отдают себе в этом отчет. Они не могут не видеть, насколько незначительное место занимает их страна в европейском масштабе и иерархии.

Несчастные 100 миллионов евро, из-за которых разразился текущий сыр-бор — откровенно смешная цифра на фоне колоссальных сумм, которыми распоряжается Брюссель. Прямо сейчас ЕС самым жестоким образом и успешно выкручивает руки Великобритании в переговорах по Brexit, что уже привело к отставке британского министра по вопросам выхода страны из состава Европейского союза Дэвида Дэвиса и грозит общим правительственным кризисом для Соединенного Королевства. Но там на кону действительно стоят многие миллиарды и даже триллионы евро и фунтов.

Да даже соседняя Молдове Украина в определенном смысле находится в более достойном положении. С ней международные организации тоже «тянут резину» и денег ей не дают, но там, по крайней мере, речь идет о миллиардных суммах.

Тут же из-за до оскорбительного маленьких денег ЕС заставляет Молдову демонстрировать чудеса государственно-политической «акробатики». А после более полугода затягивания вопроса и исполнения Кишиневом списка из выдвинутых 28 условий транш подвис из-за того, что Брюсселю не понравилась коллизия вокруг выборов примара (мэра) молдавской столицы.

Безусловно, пикантности ситуации придает то, что в этом конфликте поссорились между собой проевропейские силы Молдовы, привыкшие апеллировать к Брюсселю по любому поводу. Но трудно спорить с тем, что это действительно чисто внутриполитическая молдавская проблема, и в качестве таковой она должна решаться страной самостоятельно.

В этом смысле стоит отдать должное премьер-министру Молдовы Павлу Филипу, чей комментарий по данному поводу тянет почти на бунт: «Мои чувства к этой резолюции разнятся. Надо признать, что я испытываю разочарование, потому что Молдову оценивают не по действиям правительства и внедрениям реформ, а исключительно по политическим мотивам».

Для представителя сил, которые последние десятилетия привыкли по отношению к Брюсселю находиться в раболепной позе «чего изволите?», просто поразительное прозрение, что ЕС, оказывается, бесцеремонно влезает во внутренние дела суверенного государства просто потому, что ему так хочется и он может себе это позволить.

Именно тут стоит искать причины демонстративной беспардонности и оскорбительного пренебрежения Евросоюза в отношении Молдовы, которую заставляют проходить всевозможные круги унижения ради получения копеечной (по меркам Брюсселя) суммы.

Правда заключается в том, что ЕС не может себе позволить проявления слабости в отношениях со своими членами и потенциальными членами. Он тем более не может себе этого позволить сейчас, когда расшатывается вся мировая политическая система, и он сам сидит на нескольких «пороховых бочках». В ситуации, когда сразу несколько стран-ренегатов ведут себя откровенно вызывающе, отказываясь принимать навязываемые им правила (Венгрия, Польша), а другие пытаются нащупать пути по возвращению суверенитета (Великобритания, Италия), любое новое «непослушание» является вызовом, который несет угрозу системе в целом, должно быть пресечено.

В этом смысле действительно нет принципиальной разницы между Британией, удушаемой европейской бюрократией на переговорах по Brexit, и крошечной, готовой на все ради европейского будущего Молдовой в дальнем уголке Европы, с которой разговаривают языком исключительно «кнутов». Вся разница только в масштабах, но никак не в существе. И в том, и в другом случае Брюссель просто преподает суровый урок всем окружающим, у кого может возникнуть идея вырваться, хотя бы частично, из-под его контроля. Просто в случае Британии речь о сотнях миллиардов, а у Молдовы — о 100 миллионах.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.