Оригинал публикации – газета «Русское слово», автор – Татьяна Борисова

В нынешнем году исполняется 40 лет со дня открытия в Кишиневе Органного зала. Наш собеседник – директор этого уникального для республики очага культуры Лариса Зубку.

- Уже по скрипке в Вашем кабинете понятно, что Вы – не «бумажный» чиновник, а прежде всего – музыкант…

- Я действительно окончила музыкальную школу, потом – музыкальное училище по классу скрипки. Правда, затем был филфак Госуниверситета и диплом преподавателя румынского языка. В 2005-м завершила трехлетнее обучение в Академии административного управления при президенте РМ. Но с музыкой никогда не расставалась — росла я, можно сказать, за кулисами оперного театра, где уже полвека поет в хоре моя мама. В этом здании нынешнего театра им. М. Эминеску я знала каждый уголок, была «своей» и в костюмерном цехе, и в гримерном. А в общем хоре, мне кажется, всегда узнавала великолепное мамино сопрано. Ее отношение к профессии стало для меня нравственным камертоном. Известно, что зарплаты у артистов небольшие, но мама всю жизнь невероятно предана любимому делу.

Отец, казалось бы, далек от мира искусства, он мастер-мебельщик. Однако познакомились родители в Дурлештском Доме культуры, где мама пела, а папа танцевал. Увлекла творческая стезя и моего брата – Серджиу Холбана. С 14 лет он стал военным музыкантом, кларнетистом, дослужился до звания подполковника. Серджиу возглавлял все духовые оркестры в системе Минобороны страны, в том числе – президентский оркестр. Теперь, выйдя на пенсию, он работает светорежиссером в театре «Сатирикус», занимается фотографией. Вот такая у нас, как сейчас модно говорить, креативная семья.

- А по вузовской специальности Вам удалось потрудиться?

- Полтора года я преподавала румынский язык в сельхозинституте. Старалась работать нестандартно, мои лекции студенты не прогуливали. Но уйти с «музыкальной орбиты» не удалось. Два года проработала редактором и ведущей своих авторских передач в музыкальной редакции на радио. Это было счастливое время: выпускала двухчасовую передачу «Арпеджио», ломала какие-то стереотипы, открывала новые рубрики, по крупицам (интернета-то не было!) из всевозможных газет и журналов собирала музыкальные новости со всего мира. Брала интервью у отечественных и гастролировавших в Кишиневе артистов. Однако к тому времени у меня уже была маленькая дочка, Констанция, которой в редакционной круговерти я не могла уделять должного времени. Поэтому поступившее вдруг предложение директора оперного театра возглавить там литературно-музыкальный отдел приняла сразу. Ведь здесь, как я уже рассказала, все было родное, знакомое. Так же легко согласилась в 2000-м году пару месяцев совмещать свою работу с обязанностями директора филармонии, который уехал за пределы страны. Было не просто, совпало это с фестивалем «Мэрцишор». Но когда работа по душе, преодолеваешь самые серьезные трудности. Тем более что в любом коллективе, который приходилось возглавлять, я прежде всего старалась сформировать сплоченную команду единомышленников.

- Насколько знаю, Вам довелось поработать и в должности советника министра культуры Иона Пэкурару?

- Это предложение было аргументировано тем, что ему нравились подготовленные мною либретто к театральным спектаклям и программки к филармоническим концертам. Опираясь на прежний опыт, я насыщала их интересной, полезной информацией о произведениях, об исполнителях. А через полгода, в 2001-м, мне предложили возглавить Органный зал…

- 17 лет на таком посту – срок солидный. Сколько министров культуры сменилось за это время?

- Сейчас работаю под началом уже 7-го главы этого ведомства. В принципе я всегда находила в министерстве поддержку, никогда не занималась политикой. Моя «партия» — это наш зритель.

- Расскажите, пожалуйста, как продвигается капитальный ремонт Органного зала?

- В состоянии ремонта мы находимся уже лет 12. Но капитальные работы начались 3 года назад. В 2014 году правительство Румынии выделило для этого солидный грант – миллион евро. Не останемся мы и без поддержки государства. Впрочем, правительство Румынии обещало оказывать нам помощь до полного окончания ремонта, поскольку его полная стоимость – около 4 млн евро.

Предстоит пройти три этапа. В ходе первого – уже отремонтированы крыша здания, купол, фасад, полуподвальные помещения, среди которых 3 репетиционных зала, административные кабинеты, гардероб, туалеты. Осталось завершить отделку нижней части фасада. Второй этап начнется к осени. Он предполагает работы в холле, в концертном зале и реставрацию самого органа. Создавшей инструмент чешской фирмы уже не существует, поэтому будет объявлен тендер. Надеюсь, его выиграют немецкие специалисты: «органные традиции» зарождались и веками развивались именно в Германии.

- А знаменитые деревянные кресла с синей обивкой удастся сохранить?

- Сохраним и кресла, и банкетки, изготовленные когда-то по спецзаказу в Тирасполе. Поролон поменяем, а ткань подберем того же цвета.

- Что запланировано на третий этап ремонта?

- Установка на крыше скульптур, украшавших здание еще с конца 19 века. Меркурий, грифоны, музы – все они находились в аварийном состоянии, поэтому воздвигнуты будут их точные копии, не из бетона, а из более прочного и легкого материала. Если все пойдет по плану, завершим ремонт через полтора года.

Будет облагорожена и территория вокруг Органного зала. Подготовлен оригинальный проект ее озеленения. Пострадавшие во время стихийного бедствия, снегопада ели сменят цветы и кустарники. А «коробейников», торговавших прямо у нашего парадного входа, вы тут уже не увидите.

- Как Вы относитесь к дебатам, разгоревшимся по поводу нового цвета фасада здания?

- Философски. Как еще можно относиться к этой волне недоброжелательных комментариев в соцсетях? Ведь такое цветовое решение – не чей-то каприз, оно утверждено спецкомиссией по реставрации, учитывалось мнение известных архитекторов. Лично мне кажется, что теперь фасад смотрится свежо, интересно. А те, кто пока воспринимают его скептически, со временем наверняка привыкнут, особенно когда покроется благородной патиной новое медное покрытие купола.

- Ваш зал славится своей акустикой. Не повредит ей ремонт?

- Теоретически такой риск есть, ведь работы запланированы серьезные: на полтора метра увеличится сцена, появятся две ложи. Повлиять на акустику могут любые, даже незначительные, на первый взгляд, факторы. Поэтому контролировать этот вопрос будут специалисты. С помощью особой аппаратуры они замерят нынешние показатели и помогут добиться тех же параметров после ремонта. Кстати, в 1978-м году акустику «делали» под Марию Биешу.

- Скажите, что в основе своей включает в себя эта должность – директор Органного зала?

- Понятно, что за каждым нашим концертом – море идей, оргрешений, переживаний. Редкий случай, когда я лично не присутствую в зале, ведь во все этапы подготовки вкладываешь душу. Не скрою, во время приглашения к нам зарубежных исполнителей многое решают личные контакты, дружеские связи с музыкантами. С глубоким уважением отношусь и к нашим артистам. Конечно, нам повезло, что в Кишиневе есть своя солистка-органистка Анна Стрезева. Сотрудничать с ней очень приятно. Она великолепный музыкант, патриот Органного зала. Благодаря ей и ее сыну, органному мастеру Михаилу Стрезеву, также начавшему сольную карьеру, наш инструмент находится в хорошем состоянии. К тому же Анна Георгиевна всегда ассистирует гастролирующим коллегам. Ее советы будут бесценны при реставрации органа.

Всего же у нас работают четыре солиста, кроме Анны Стрезевой – Ион Жосан, Илиан Гырнец и Ион Негурэ. А еще наши детища – Национальный камерный оркестр, которым руководит выдающийся музыкант маэстро Кристиан Флоря, Национальный камерный хор под управлением талантливого хормейстера Илоны Степан и струнный квартет. Причем мы не боимся приглашать в эти коллективы талантливую молодежь, даем ей шанс проявить себя.

- Случаются на концертах казусные случаи?

- В жизни всякое бывает. Как-то с большим трудом удалось пригласить знаменитого пианиста Николая Петрова. Он с ходу предупредил: зазвонит во время концерта телефон – встану и уйду со сцены. Поэтому я лично обратилась к публике на трех языках с настоятельной просьбой отключить телефоны. Вдруг минут через 15 после начала концерта в центре зала запиликала мелодия. Петров явно напрягся, но продолжил выступление. Через пару минут – та же история. Музыкант бросил в зал суровую реплику, но продолжил играть. А вскоре телефон запиликал в третий раз – его хозяин явно не смог отключить аппарат. Артист тут же встал и ушел за кулисы. Я стала просить его вернуться к инструменту. Он – ни в какую! Уговаривать пришлось минут 10. Думаю, сработал аргумент относительно того, что на концерт на специально арендованном автобусе приехала большая группа одесситов. Завершилось все благополучно. Правда, виновника скандала попросили удалиться из зала, а публика до последней минуты концерта словно и не дышала – мертвая тишина!

- Скажите, часто ли удается Вам теперь брать в руки скрипку?

- Играю, как правило, в минуты грусти, чаще всего – свою любимую «Медитацию» Массне.

- А на хобби время остается?

- Знаете, я активный и даже азартный человек. Не люблю праздные элитные тусовки, зато с удовольствием учусь танцевать сальсу, с не меньшим удовольствием брала уроки рисования. Когда решила научиться плавать, без всяких комплексов пошла в бассейн. А когда поставила перед собой задачу сесть за руль, права получила без блата, после самых усердных занятий.

- У Вас в кабинете целая картинная галерея…

- Как видите, на большинстве этих полотен – уголки старого Кишинева, которые я с детства очень люблю, Органный зал в разные годы, разные эпохи.

- Скажите, а дочь не пошла по Вашим стопам?

- Нет, она специалист в сфере бизнеса и управления, живет в Бухаресте, работает в крупной международной компании. Но сердцем музыку чувствует, а это главное.