КИШИНЕВ, 10 окт — Новости-Молдова. После двухлетней борьбы за авторские права выходит в прокат новая картина Вуди Аллена «Дождливый день в Нью-Йорке». Режиссер продолжает опровергать обвинения в педофилии, которые периодически появляются в СМИ, и самим фильмом высмеивает современную журналистику. Но главное в нем — романтика его любимого города. О том, что зашифровано в интеллигентской комедии о жизни богемы, — в материале РИА Новости.

Режиссер Вуди Аллен — словно невротик, его жизнь всегда шла по однообразному расписанию: каждый год у него должен выходить фильм, так ему живется спокойнее. У него это такая же навязчивая привычка, как у страдающих обсессивно-компульсивным расстройством — мыть руки по сто раз на дню. Череда не прерывалась аж с 1983 года. А в 2018-м новая картина Вуди Аллена не вышла, хотя была готова. Компания Amazon положила уже снятый «Дождливый день в Нью-Йорке» на полку.

Причина проста: в разгар движения #MeToo в 2017–2018 годах Дилан Фэрроу, приемная дочь Аллена и актрисы Мии Фэрроу, вспомнила, что в 1992-м и в 2014-м обвиняла Вуди в том, что он ее сексуально домогался. Все обвинения Аллен последовательно опровергал, никаких решений в ходе многочисленных судебных дрязг принято не было. Уверенность общественности в том, что режиссер — педофил, подкрепляется тем, что он женился на другой приемной дочери Фэрроу, кореянке Сун-И Превин. Правда, она уже на тот момент была совершеннолетняя, и Вуди с ней живет до сих пор. Как признается сама Превин в недавнем интервью, они счастливы в браке.

Симптоматична лицемерная реакция молодых и перспективных актеров — Тимоти Шаламе, Селены Гомес и других. Они постфактум сокрушались, что снялись в фильме у такого гада, и переводили гонорары на благотворительность — движению Time’s Up, которое борется за права женщин. Но ведь, когда они согласились сниматься у Вуди, об обвинениях Дилан Фэрроу было уже давно известно.

Все вышеописанное составляет контекст фильма «Дождливый день в Нью-Йорке», важный для его понимания. Эта картина хоть и похожа на примерно все остальные работы Вуди Аллена, но оказывается еще и аккуратной, взвешенной, зашифрованной репликой Вуди о том неловком положении, в котором он оказался в последние годы.

Двадцатитрехлетний Тимоти Шаламе играет юношу с символичным именем Гэтсби. Это городской тусовщик, бездельник, интеллектуал, которому все в жизни приносил на блюдечке дворецкий. При этом — милейший романтик, живущий в мире старого кино и аутентичных баров с роялями. Вместе с девушкой, которая ему явно не подходит, начинающей журналисткой Эшли (Эль Фаннинг), он приезжает на уик-энд из колледжа в любимый Нью-Йорк. Там Эшли должна взять интервью у режиссера в творческом кризисе — Роланда Полларда (Лив Шрайбер).

Вуди Аллен никогда не пытался быть разнообразным, он всегда снимал об одном и том же — о себе (не)любимом в жанре иронической болтологии (сейчас в кинокритике это называется мамблкор) — такая чуть наивная авторская рефлексия.

Непонятно, как ему это удается, но каждый раз любые артисты в любом фильме Вуди, даже самые импозантные и харизматичные, даже актрисы, а не только актеры, — всегда играют только самого Вуди Аллена. Они перенимают его повадки, жестикуляцию, манеру разговаривать. Таково влияние его режиссерского метода: каждая его картина — это публичная психотерапия. И Джуд Лоу, и Лив Шрайбер, и особенно Шаламе играют одного и того же Вуди Аллена в разные годы его жизни. Получается, что режиссер в целом ряде сюжетных линий обвиняет самого себя в мягкотелости, трусости и эгоистичности.

Впрочем, не только. Еще он довольно едко проходится по современной журналистике. Стоит внимательнее приглядеться к глупышке Эшли, которая еще только учится брать интервью, но уже заводит личные отношения с известным актером. Под ней Аллен очевидно подразумевает собственного сына Ронана Фэрроу, тоже журналиста, который сделал себе имя на публичных обвинениях харассеров, — это с его серии статей в The New Yorker (за которые он получил Пулитцеровскую премию) началась шумиха вокруг Харви Вайнштейна. Кстати, сам Ронан считает, что его отец — не Вуди, а Фрэнк Синатра (мол, его мать изменяла Аллену). И, конечно, Ронан публично поддерживает сестру Дилан.

Но для уже совсем пожилого Вуди Аллена в этой аккуратной картине важен не социальный комментарий на тему золотой молодежи, которая в жизни не работала и дня, и не ответка своей бывшей семье. В «Дождливом дне в Нью-Йорке» воплощена вневременная романтика любимого города Аллена. Говорят, он много лет мечтал снять фильм, действие которого в лучших традициях классики американского кино будет целиком проходить под дождем. Что ж, мечта Вуди осуществилась: под любимый Алленом джаз и блюз Тимоти Шаламе разгуливает в твидовом пиджаке по красивым улочкам, заходит в любимый Метрополитен-музей, влюбляется под знаменитыми часами в Центральном парке.

Что еще важно: по-прежнему Аллен снимает сугубо интеллигентское кино. Он походя цитирует Кафку и Пруста, но не акцентирует на этом внимание: кому надо, тот поймет, а кто не поймет — зря пришел на этот фильм.

Возможно, это последняя картина Вуди Аллена. Во всяком случае, это было бы красиво — закончить на фильме-признании: «Хоть мне и 83, но в душе я все еще Холден Колфилд».